Остров-cайт Александра Радашкевича / Стихи моих друзей / Валентин НЕРВИН

Стихи моих друзей

Валентин НЕРВИН

 

 


Фото Михаила Квасова (портрет работы Валерия Азовцева).

 

 

 

ПРОЩЕ  ПРОСТОГО

(Авторская подборка, 2018 г.)

 

*  *  *

 

Жизнь устаканилась

                          и понемногу

определилось ее существо:

я направляю послания Богу

и получаю ответы его.

Если идти по течению Леты,

то получается, как ни крути,

что доставляются эти ответы

через людей незнакомых почти.

Вон, рыбачек у причала шаманит,

я подойду, за спиной постою;

он обернется и запросто глянет

с облака

    в самую душу мою.

 

 

 

*  *  *

 

Эта Родина проще простого,

эта правда, как небо, стара.

У кривого столба верстового,

наконец, оглянуться пора.

Сколько всякого было-случалось

и случается в ней до сих пор! –

и земля под ногами качалась,

и стреляли друг друга в упор.

Но, какого-то лешего ради,

представляется мне, например,

будто жили по вере и правде,

будто слушали музыку сфер.

У кривого столба верстового

подымается дым без огня.

Эта Родина проще простого,

эта вера от пули меня…

 

 

 

ИЗ  ДЕТСТВА

 

                           Юрию Кублановскому

 

На фоне железнодорожных путей,

согласно церемониалу,

калека безногий в тележке своей

с утра колесил по вокзалу.

Душа на пропой и медаль посреди,

а за отворотом бушлата –

согревшиеся у него на груди,

скулили слепые щенята.

А он, бедолага, шутил невпопад

среди суеты балагана

и водкой выкармливал этих щенят,

бутылку достав из кармана.

Хорошие граждане средней руки,

забаву ценя лобовую,

охотно кидали свои медяки

в тележку его гробовую.

В шалмане водяра текла, как вода,

навстречу собачьему веку,

кого мы сильнее жалели тогда -

щенят или всё же калеку?

 

Вокзальные слезы легли про запас,

бухло переполнило чашу.

Кого мы сильнее жалеем сейчас –

себя или Родину нашу?

 

 

 

*  *  *

 

В этом городе областном

даже воздух уже не тот…

Липа старая под окном

от усталости не цветет.

Мы состарились вместе с ней –

устаканились, отцвели.

Но в один из осенних дней -

на оставшиеся рубли -

я возьму проездной билет

в тот июнь, где, дыша тобой,

осыпается липов цвет

по-над городом и судьбой…

 

 

 

*  *  *

 

Пройду с утра вдоль нашего квартала –

по достопримечательным местам,

где женщина безумная читала

свои стихи собакам и котам.

Предполагаю, что, по крайней мере,

имея первобытное чутье,

все эти замечательные звери

беспрекословно слушали ее.

Безумия таинственные знаки

и слова эмпирический закон

воронежские кошки и собаки

по жизни понимают испокон.

Как проклятый, карябаю бумагу,

а человеку надо по судьбе,

найти обыкновенную дворнягу

и взять ее в товарищи себе.

 

 

 

 

«УЛЫБКА»

 

Около фонтана, в чебуречной,

где всегда роились алкаши,

говорили мы о жизни вечной,

в плане трансформации души.

Атмосфера этого кружала,

не переходя на эпатаж,

в некотором роде, освежала

серенький воронежский пейзаж.

Разливное пиво, чебуреки,

водовка, нечерная икра

и чудные люди-человеки,

не особо трезвые с утра.

 

Но… уже давно, по всем приметам,

жизнь пошла по новому пути:

боулинг стоит на месте этом,

алкашей в округе не найти.

Если наше прошлое – ошибка,

если даже горе не беда,

вспомните название «Улыбка» -

это у фонтана,

                          господа.

 

 

 

 

*  *  *

               Александру Радашкевичу

 

Отчего, скажи на милость,

на какой такой предмет

этой ночью мне приснилась

песня юношеских лет:

там красивая такая

отражается в трюмо

и поет, не умолкая,

Сальваторе Адамо.

Только время, априори,

человеку не судья –

Сальваторе, Сальваторе,

спета песенка твоя.

Что упало, то пропало;

мы не выкрутимся, но

даже то, чего не стало,

в зеркалах отражено.

 

 

 

 

*  *  *

 

Я вовсе не пророк

                                и даже не философ –

на лаврах почивал,

                                 на нарах ночевал –

по смутным временам

                                       доносов и допросов

в сообществе своих

                                   сограждан кочевал.

Я часть моей страны –

                                       загульной и былинной –

и часть ее любви,

                               не знающей границ.

Наверное, умру –

                                и в Книге Голубиной

добавится одна

                            из множества страниц.

 

 

 

 

Памяти Орфея

 

Не влюбиться, не опохмелиться,

не перекреститься под плитой…

Боже мой, какая мгла клубится

за порогом жизни прожитой!

Разбросав красивые гвоздики

по сырой, кладбищенской земле,

бедные земные Эвридики

медленно теряются во мгле.

Это значит – ничего не значат

волосы по ветру и плечам,

только звезды падают и плачут,

падают и плачут по ночам.

 

 

 

*  *  *

 

…А когда часы уснули,

оглашенные во мне,

чьи-то жизни промелькнули

на зеркальной глубине.

На вселенской амальгаме

время ходит по кривой –

только звезды под ногами,

да Земля над головой.

Я шагнул в миры иные,

но пока не расплескал

отражения земные

галактических зеркал.

 

2019

 

 

 

ПАМЯТИ БАБУШКИ

 

Пополудни выглянуло солнце –

на пригреве инобытия

около небесного оконца

отдыхает бабушка моя.

Натрудилась до седьмого пота,

натерпелась ужаса, когда

то война, то гиблая работа,

то непоправимая беда.

От земли до неба – путь неблизкий

по ухабам времени, зато

в юности была эквилибристкой

в маленьком веселом шапито.

Через окаянные метели

и непроходимые леса

цирковые лошади летели

в эти голубые небеса.

…Пополудни выглянуло солнце –

слава богу, на закате дня

около небесного оконца

ожидает бабушка меня.

 

2020

 


 
Вавилон - Современная русская литература Журнальный зал Журнальный мир Персональный сайт Муслима Магомаева Российский Императорский Дом Самый тихий на свете музей: памяти поэта Анатолия Кобенкова Международная Федерация русскоязычных писателей (МФРП)