Владимир Берязев. СВОБОДА НИЧТОЖЕСТВА
Не по слухам, не из прессы, а реально, лоб в лоб я встретился с новой проблемой. Когда ты сталкиваешься с хамством, оскорблениями, хулиганством, вплоть до физического нападения, на улице или в общественном транспорте, ты, по крайней мере, знаешь каков у тебя выбор дальнейшего поведения. В правовом отношении ситуация известна на сто рядов. Есть свидетели, есть доказательства, можешь обращаться в суд, получать сатисфакцию, возмещение морального и материального ущерба. Но как быть в случае, когда- то же самое происходит в реальности виртуальной?
В одной из интернет-конференций Энска ежедневно участвуют более сотни человек.
Люди это молодые, в основном в промежутке от 20 до 30 лет. Мотивы их общения в интернете весьма различны. Разумеется, прежде всего, это обмен информацией, поиск новых собеседников, новых впечатлений. И это нормально. Однако немалое место в таком общении занимают участники, которые, в силу юного возраста, амбициозности, комплекса неполноценности пытаются через такие конференции самоутвердиться. Хиппование и панкование, таким образом, переместилось в Интернет. Но инструментами самоутверждения сегодня стали не длинные немытые волосы, не рваные джинсы или штаны-дудочки, не дзен-буддизм и отрицание идеологии потребления, а неограниченная свобода языка и полная безнаказанность оценок и суждений.
Они, как всякое новое поколение, придумали свой язык, околокомпьютерный сленг со множеством американизмов, в их переписке почти отсутствуют знаки препинания, это язык фанатов, язык цехового сообщества — достаточно замкнутый и специфический. Поэтому всякий чужак воспринимается как непосвященный, профан, в конечном итоге — враг. Сие очень напоминает обычаи первобытных племен, когда чужак, говорящий на другом языке подлежал травле собаками, побиванию камнями или даже ритуальному зажариванию и поеданию.
Подобное — не редкость в наших интернет-конференциях. Одному случаю я оказался свидетелем. Жертвой стала журналистка, которая вот уже более шести лет пишет об информационных технологиях и посмевшая в одном из последних материалов рассуждать о новосибирском Интернете. В ход пошло всё: издевательский разбор ее материалов, хамство, оскорбления, площадная ругань и мат (иногда чуть завуалированный, но чаще — во всей красе).
Попытка вразумить привела лишь к ещё большим насмешкам. И вот здесь-то выяснилось, что привычные схемы не работают. В суд обратиться невозможно, юристы с большим скепсисом смотрят на перспективы таких дел, из недавних примеров: филиппинский студент, нанёсший мировому бизнесу ущерб не менее пяти миллиардов долларов вирусом «I love you» выпущен на свободу, ему так ничего и не смогли инкриминировать. Отвечать и вступать в дискуссию — просто глупо. Обратиться к интернет-провайдеру с требованием о закрытии конференции, конечно, возможно, однако уже назавтра эта конференция может возникнуть под другим именем.
Тогда возникла идея встретиться под крышей новосибирского Пресс-клуба и обсудить проблему в прямом общении. Встреча состоялась, я представлял журнал «Сибирские огни», а с противоположной стороны в разговоре участвовали представители городского клуба «Информационные технологии».
Я попытался сказать о том, что вопрос этот не сегодня возник, что древние не имели компьютера, но были не глупее нас. В частности они хорошо знали что есть Язык — его возможности, его светлые и тёмные стороны, его магическую силу, а, иногда, и убийственное могущество. Это вовсе не преувеличение — словом можно лишить жизни, об этом хорошо знают не только шаманы и нейролингвисты, работникам СМИ хорошо известно, что некорректная, агрессивная или лживая публикация зачастую приводит к болезни (инфаркт, инсульт) и даже к летальному исходу.
Не только мы, литераторы, требуем уважительного, осторожного, священного отношения к Языку. Именно таковое отношение свойственно человеку в особых, экстремальных ситуациях: на войне, в тюрьме и в лагере, внутри жестко организованных структур («следи за базаром» и т.д.). Не допустима легкомысленность высказываний на корабле, в походе, в банде, в ордене или секте.
Вспомним гибель русских поэтов и писателей в эпоху ГПУ —НКВД. Вспомним феноменальную славу Василия Тёркина или песни «Землянка». Из более близких примеров: лагерная проза Солженицина, Синявского (А.Терц) и Довлатова. Жизнь России не только географически, но и психологически непрерывно проистекает в экстремальных широтах, поэтому мы как никакой другой народ должны понимать ответственность за бытование, развитие или, не дай Бог, деградацию языка.
Значение Слова во всей полноте осознают представители священства, прежде всего, Православия. В других конфессиях ситуация похожа.
Не поминай всуе имя Господа.
Не окликай понапрасну, из озорства или по недомыслию, беса.
Не употребляй публично ругательств, проклятий, матерщины, не суди, не лжесвидетельствуй, не глумись. Это иллюзия, что если всё тобой произнесённое распространяется анонимно, в некой глобальной сети, то наказания не последует. Интернет, информационное поле, прямое подобие ноосферы, но это и поле битвы, уже в ближайшие годы будет ясно — чем это поле будет засеяно: чертополохом, порносайтами, человеческим ничтожеством и дрянью или духовное начало победит.
Не тот грех, что в уста, а тот, что из уст.
Если знать, что в начале было Слово, надо понимать и то, что Слово сумеет себя защитить
Однако с появлением Интернета свобода дошла до такого предела, когда лишь сам человек решает: быть цензуре или не быть, преступать нормы морали или не преступать, ибо общественного осуждения не последует, по морде он не получит, на дуэль его также не вызовут.
Как ни странно, эта ситуация напоминает добиблейские времена, человека ветхого, тогда кроме Божьих заповедей никаких законов и установлений не было. Но патриархи были чисты душой и поэтому, говорят, и жили по несколько веков в полном рассудке и здравии.
Вряд ли обитатели Интернета отличаются тем же. Скорее, напротив. Известно, что в Америке в глобальной сети уже зафиксированы первые жертвы. .Не редки припадки безумия, зарегистрированы и случаи коллективных самоубийств. Есть вещи, с которыми лучше не шутить, в первую голову это Информация, Слово.
В завершении хочется процитировать фрагменты нашей дискуссии в пресс-клубе, привести примеры высказываний противоположной стороны.
Вот как пишутся письма в он-лайне, т.е. в сети:
Я часто занимаюсь какой-то работой и на ходу отвечаю, это происходит подсознательно, как только ты начинаешь обдумывать процесс написания ответа, ты не редко приходишь к выводу «а стоит ли это писать, а интересно ли это кому-нибудь». В результате либо начинается тотальная правка текста, либо письмо вообще удаляется
…чисто он-лайновое общение, когда по ICQ с кем-то разговариваешь, совсем ни о чем не думаешь, в сети не может быть обид, это глупо, ни по емэйлу, ни через ICQ невозможно передать эмоцию, идет просто обмен информацией.
А вот несколько отличное мнение:
В Интернете всегда есть обратная связь, круг общения очень широк, всегда найдутся люди, которые обольют помоями, но будут и те, кто выступят на защиту.
Законов общения пока нет. Законы будут сформированы спонтанно.
По поводу ругательств, мата, хулиганства:
Я ругаюсь в Интернете также как и дома, как и в обычной жизни. Извините, я носитель языка. Ведь нужно, чтобы язык был для человека, а не человек для языка.
…Нельзя говорить, что хулиганские выходки в Интернете напоминают радиопиратство начала 70-х годов, мы не засоряем эфир, без вашего стремления вы на мою страницу не попадете, надо иметь горячее желание, надо знать где искать. В этом смысле телевидение гораздо более страшный инструмент насилия.
Отношение к женщине, унисекс:
Сеть Интернет — это асексуальная структура, поэтому на пол здесь внимания никто не обращает, поэтому 99 процентов из ста никогда не выдает своего пола.
Отношение к тем, кто вне сети — окружающий мир, оф-лайн:
Молодое поколение всегда вытесняет старое. Появление нового стиля в культуре — феномен известный из истории. Сегодня большая часть молодёжи получает информацию через Интернет, эта среда создает свою культуру общения, соответственно, мы придумываем свой язык. Возможно, через 10 лет этот наш язык будет вытесняться каким-то новым. Язык тоже живой. Всегда есть пограничный пласт лексики. Не вижу в этом трагедии…
Ну, что сказать?!
Здравствуй племя младое, незнакомое!
Ежедневно пользуясь чудесами современной связи, мне, тем не менее, не особо хочется, задрав штаны бежать за Интернетом. Это, пусть электронная, но вещь, а вещью надо пользоваться, она не должна бунтовать против создателя, не должна порабощать. И с большим сомнением я думаю, смогут ли защитники нового языка по прошествии этих самых 10 лет определить: где в моих последних словах Пушкин, а где Есенин?
1998 г.
|
