Из письма писателя Юрия Николаевича КРУЖНОВА (Санкт-Петербург)
Я на Вашем сайте Остров, разумеется, постоянный посетитель, читаю и Ваши стихи, и Вашу прозу. Давно уже прочел «Лиса». Впечатление удивительное. Помимо того, что это невероятно интересно и мастерски написано – и Вы создаете свой мир – помимо этого, я многое уяснил для себя по части писательской техники (если таковая есть). Меня приятно поразило, что Вы, поэт, пишете как прозаик. Поэт и прозаик ведь совершенно разные «профессии» и даже виды творчества, как живопись и музыка, например. Есть много общего у них, но есть много совсем «не общего». Прозу поэтов мне лично читать трудно. Поэты по-другому воспринимают мир вообще – и категорически по-другому относятся ко всякой детали, а главное – к слову. В последнем они виртуозы и обладают тончайшим слухом, что, например, прозаику вовсе не обязательно и даже мешает, уводя от главного. А еще досадно, что прозаики в большинстве не чувствуют эту стихию.
Но Ваш роман мне было очень легко читать, только изредка приходилось «въезжать» в материал, там, где писал не прозаик, где писал поэт. Например, в первой главе. Но это был «зачин», вход в Ваш мир (я так воспринял). Проза поэта часто создается по законам поэтическим (в смысле образности, характера мышления, тончайших ассоциаций, пересечек смыслов и пр.) – и уходит конкретный образ, «континуум» повествования уходит, точки смещаются, акценты – и еще многое растворяется в красотах языка, ассоциативном мире и т.д. А я прозаический человек. То есть довольно прозаически мыслящий. То есть дело не в «поэтичности прозы», а в «прозе поэта» (извините, повторяюсь). Вот первую главу Лиса я перечитывал несколько раз – не потому, что трудно давалось, а чтобы вновь погрузиться в вязь ассоциаций, смыслов и в звукопись. А еще потому, что Пестеля – моя родная улица, я 40 лет прожил на улице Рылеева, продолжении, как Вы знаете, улицы Пестеля, все родные мои места, каждый камешек знаком. Но главное – я пытался постичь образ, образный строй этого куска. Эта глава написана поэтом. Пассажам, которые я уложил бы в три строчки, Вы посвящаете абзацы, и это удивительно, это какие-то образные, ритмические, смысловые, ассоциативные переливы. Радуга. И так вот строится образ, и он необычен. Я и старался его охватить, ухватить. А дальше Вы – прозаик, Вы оперируете образами-смыслами и даже порой «опускаете» поэтические моменты (звенья) в описании, которые лежат на поверхности, хотя, казалось бы, можно было поэту «растечься» по древу ассоциаций. И потому легко читается роман.
|
